С Татьянами – о студенчестве

Имя Татьяна сто лет назад входило в десятку популярнейших. Сегодня девочек так называют редко. Но раз в году оно гремит на всю страну. 25 января — Татьянин день. Отмечают его не только обладательницы этого, воспетого Пушкиным имени, но и многомиллионное студенческое братство. О юности, стипендиях, о том, как шиковали студенты в разные годы, мы расспросили четырёх прекрасных старооскольских Татьян.

25 января — День Татьяны и День студента. Так однажды решили не зря, чтоб прибавить счастливых моментов. И студенты весёлой гурьбой всем напомнят о днях недавних. В днях, в которых восторг и любовь и мы, равные среди равных.
Татьяне Марюхе имя дали потому, что родилась будущая поэтесса рядом с Татьяниным днём. Да и родители были студентами. Уже и сама она вуз закончила давно, но о днях учёбы на художественно-графическом факультете Курского пединститута вспоминает, словно всё было вчера.

Нам было там очень весело. Мы ходили на фильмы Тарковского, мы там спорили об искусстве, влюблялись. Сгущёнку было трудно достать. И вот когда она попадалась нам вдруг в продаже, рядом был гастроном «Курск», рядом с нашим факультетом, и мы туда забегали. И если вдруг её «выбрасывали», как в то время говорили, ну мы тогда закупались банок 20 сразу. И вот это утром с кофе или с чаем, было замечательно. С 74 до 80 года, как раз время моей учёбы в Старом Осколе, это было время романтиков.

— Татьяна Марюха

Татьяна Любимова именем обязана любовью мамы к Пушкину. Для неё Татьяна Ларина — женский идеал. Как и предыдущая героиня, Любимова в 80-е тоже грызла гранит науки. Дефицит всего и вся, студотряды, котлеты в столовой за 9 копеек с томатным соком на завтрак — золотое время!

Мы совершенно были не такие, как сейчас молодёжь. Мы были, по большей части, мне кажется, закомплексованными. Вот лично о себе могу сказать, я была ботаником. Какая-то трясучка перед сессией, волновалась. Чего волновалась? Сейчас вообще, мне кажется, никто не волнуется. Когда, наверное, какая-то бутылочка вина, мы себе позволяли, там картошки какой-нибудь вкусной на сале нажаришь. В то время огурчики солёные, помидоры, всё своё, всё с деревни. И вы знаете, это вкус! Яблоки антоновские мочёные. Сейчас, наверное, такого вкуса уже нет. Мы были скромные. Одевались мы тогда в универмагах. Такое слово странно слышать «фарца». Фарцевали, и иногда что-то можно было купить. Там какие-нибудь джинсы, кроссовки, какой-нибудь батник. Тогда это писк был. Если у тебя кроссовки есть, джинсы и батник, то ты невеста на выданье на все сто.

— Татьяна Любимова

С одногруппниками Татьяна общается до сих пор. Уверена, крепче студенческой дружбы — нет. Их столько связывает! Например, практика в Сочи.

Это были пельменные, шашлычные, столовые. И мы, студенты, были как на обслуживании. Чаевые были и тогда. Особенно, когда сентябрь. Это такой бархатный сезон. Я не знаю, откуда богатые люди приезжали, но приезжали в сентябре. Ну, чаевые были, да. После Сочи я могла купить подарок своим родственникам. Могла привезти им что-то в подарок, когда ехала с практики.

— Татьяна Любимова

Художница Татьяна Полякова признаётся, что чаще всего её зовут Танюшей. Скорей всего, потому что характер мягкий, а взгляд на жизнь — позитивный. Хотя родилась она в суровом месте — на комсомольской стройке БАМа. И профессия серьёзная — конструктор-технолог. И диплом был красный, и стипендия — повышенная.

В Белгороде, получается, прошла моя студенческая жизнь. Четыре года я там жила в общежитии, ходила на лекции, параллельно училась в художественной школе. Не все там рисовали в нашем колледже, и первые мои заработанные деньги были подработка дипломных работ. Я рисовала другим людям. У меня была стипендия 90 рублей. Мы копили и купили вместе вскладчину фен, чайник, и утюг. Фен работает до сих пор. Мы очень хорошо питались. У меня подружка была из деревни, и она снабжала натурпродуктом: курица, яйца. Я рисовала стенгазеты. Вот, нарисовала физрука с портретным сходством, и после этого я была освобождена от физкультуры на все оставшиеся три года. Ему так понравилось, что он больше не привлекал меня к физкультуре.

— Татьяна Полякова

Татьяна Соловей — одна из нескольких Татьян старооскольского театра.

Я — Татьяна, актриса Татьяна Фортушная, Татьяна Николаевна Сопина — художник, Татьяна Кузнецова — костюмер, Татьяна — из бухгалтерии и, наверняка, ещё какая-нибудь Татьяна, которую я сейчас не вспомнила.

— Татьяна Соловей

Таня — мама девятимесячного малыша. В театр вернулась, когда ребёнку исполнилось пять дней. Актёрство оно в крови. А в годы студенчества их вообще нельзя было выгнать из театра, и ночевали там.

Творческая атмосфера всегда подразумевает безбашенность какую-то. Это однозначно. Как 15 лет назад студенты шиковали? У нас было несколько этапов вкусняшек. Всегда это вспоминаем, это очень приятно. Это был бич-пакет, конечно, это «ролтон», который сейчас называют. Это обязательно всухомятку, потому что нет времени его даже заварить. Быстренько-быстренько. А так был «контик» – это такой набор печенюшек, там их, по-моему, четыре в пачке было. Это был просто смак! У нас везде, на всех гримёрных лежали деньги, золото, какие-то, не знаю, украшения. Все скидывали перед выходом на сцену, естественно. Никто никогда ничего не трогал, ничего не брал. Но! Если у тебя лежит яблоко где-нибудь в недрах сумки, его не будет. Мы воровали еду друг у друга как на раз-два. Но это было и весело, и вкусно. Вот это студенческое воспоминание такое очень яркое.

— Татьяна Соловей

Ну, а нынешним студиозусам, сдающим сессию, желаем ни пуха, ни пера!