Старооскольские «чернобыльцы» рассказали школьникам о ликвидации аварии на атомной электростанции

Завтра, 26 апреля, одна из самых трагичных дат в истории России, Беларуси и Украины. 36 лет назад взорвался энергоблок Чернобыльской АЭС. «Грязные» облака поплыли над странами и республиками СССР. От радиации пострадали 9 миллионов человек. Старооскольские ликвидаторы рассказали, как не верили сначала в то, что произошло, какой жуткой пустотой встретила их зона отчуждения и как страшна оказалась невидимая смерть. Встреча со школьниками прошла в краеведческом музее.

Всего 16 лет отмерила судьба этому городу. Дата рождения Припяти — 4 февраля 1970 года, а 26 апреля 1986 там рванул четвёртый энергоблок Чернобыльской АЭС. Бесшумная, невидимая, неосязаемая смерть поплыла по ночным улицам. Мир от ядерной катастрофы спасали 835 тысяч человек из всех союзных республик. Более семисот из них — старооскольцы. Начальник военной кафедры Киевского политеха, полковник в отставке Анатолий Хопин известие о взрыве встретил с недоверием.

Я пытался убедить народ в том, что по физическим принципам не может быть такого, атомная электростанция очень надёжна. В результате пришлось убедиться в том, что наши физики не всё знают.

— Анатолий Хопин, ликвидатор аварии на ЧАЭС

От Киева до Припяти — рукой подать и Анатолия Хопина — тогда киевлянина, а ныне жителя Старого Оскола, отправили на устранение последствий аварии.

Уровни радиации были такие высокие, что человек мог находиться там считанные минуты. Военнослужащий, одетый в обычную защиту, с лопатой подбегал на крышу этого третьего реактора, брал лопатой куски радиоактивного топлива – графита – и сбрасывал в проём взорванного четвёртого реактора. На это всё отводилось 45 секунд. На этом его смена заканчивалась. Был расчёт такой: что за 45 секунд он не получит критическую дозу.

— Анатолий Хопин, ликвидатор аварии на ЧАЭС

По Припяти нельзя было ходить. От объекта к объекту — только бегом. Чуть перехватит дыхание или появляется сухость во рту — сразу полоскать горло. Руки мыть — холодной водой. Тёплая расширяет поры, и радиация проникает легче. Атомная пыль на подошвах, в воздухе, воде — ядерный ад станции не отпускал никого. Кто-то сразу умер от лучевой болезни, десятки тысяч стали инвалидами.

К сожалению, уходят. Ну, вы сами поймите… Рано очень уходили. Я, несмотря на то что получил 14 микробиологический эквивалент рентгена, уже «скриплю» до 77 лет.

— Анатолий Хопин, ликвидатор аварии на ЧАЭС

Чтобы не сеять панику, жителям Припяти обещали, что они через пару-тройку дней вернутся домой. Однако больше увидеть свои жилища людям было не суждено. Опустевшие квартиры и безлюдные улицы ликвидаторам казались сюрреализмом. Старший прапорщик медслужбы Татьяна Скарга в 30-километровую зону отчуждения попала после Афгана, через год после катастрофы.

Пустота. Бродят кошки брошенные, бродят собаки. Заброшенность, всё заросшее бурьяном. Вот такое чувство… Даже не передать. Тишина непонятная. Какая-то настораживающая. А помощь приходилось оказывать. Большие дозы радиации. Люди… Во-первых, кровотечения носовые, у некоторых из ушей кровь текла, обмороки, давление высокое. У кого-то вообще давление падало. Никогда не говорили правду в нашей стране. Поэтому это было всё не изучено и всё это на себе. Понимали, что это опасно. Но до какой степени? У меня инвалидность связана с Чернобылем.

— Татьяна Скарга, старший прапорщик медицинской службы запаса

Консервация атомных станций занимает несколько десятков лет. Поэтому Чернобыльская АЭС до сих пор под контролем.

Две атомных электростанции Украины находятся сейчас за зоной боевых действий. Они ж пойдут на всё, что угодно. Если будут припёрты. Если они сейчас в Мариуполе что вытворяют.

— Анатолий Хопин, ликвидатор аварии на ЧАЭС

«Чернобыльский Спас» — единственная православная икона, где с Христом и архангелом Михаилом изображены наши современники: ликвидаторы, пожарные, врачи, атомщики. И те, кто погиб, и кто выжил.