В Старом Осколе осталось всего 15 участников Великой Отечественной войны

На сегодня в Старом Осколе проживают шестеро жителей блокадного Ленинграда, 179 вдов участников Великой Отечественной войны, 50 человек имеют статус несовершеннолетних узников концлагерей и 330 — дети войны. А вот фронтовиков осталось всего 15. Один из них — Вениамин Изосимович Селянин. Старооскольцем он стал почти полвека назад, когда с женой решил переехать из Архангельска в наш город комсомольских строек. Сегодня его родина — здесь. Он строил местные школы, сады, работал на многих производственных объектах. В свои 96 участник Великой Отечественной помнит всё до мельчайших подробностей. В канун Дня Победы мы побывали у него в гостях. 

96-летний фронтовик давно похоронил и жену, и двоих сыновей, прожил тяжелейшую трудовую жизнь. Жалеет только об одном – не помнит лицо мамы. Она попала под сталинские репрессии в 37-м году, когда сыну было 10 лет. Из лагерей не вернулась.  

«Только пришли бумаги с Верховного суда мне, что ваша мать была осуждена неправильно, ну там ряд объяснений таких разных. Можете, мол, вы теперь поступать в различные учреждения, институты… Ну, а матери-то нет. И я вот даже забыл лицо её… 10 лет мне было, не помню, какая вот она была».

— Вениамин Изосимович Селянин, участник Великой Отечественной войны.

За почти 100 лет из памяти стерлось и лицо отца. Он тоже был осужден, потом погиб на фронтах Великой Отечественной. Там же сгинул и старший брат. Взрослая жизнь у Вениамина Изосимовича началась рано — после четырех классов школы, учиться больше уже не пришлось. Лесоповал, сплав леса, оловянные рудники, война, на которую брать его не хотели.   

«На деревообрабатывающем заводе, значит, мы работали по 12 часов — с 8 до 8 вечера. 17 лет исполнилось, я, значит, пошёл военкомат — не берут, говорят, маленький ростом что-то, 1 метр 49 см насчитали мне. Щас-то я уже большой стал, но потом все же взяли. Я попал в 73-й отдельный батальон воздушного наблюдения оповещения и оповещения связи. Это все не в запасных полках было, а в действующей армии. Стоишь на посту, на улице, котлован такой сделан, яма подслушивания. Как только шум услышал самолёта — сразу в землянку, была проволока натянута, а на конце были банки из-под консервов привязаны, чтобы громко было. Я, скажем, на посту стою, один дежурит, чтобы в случае, если я позвоню, он сообщил старшему сержанту. Вот так — один на улице, один дежурит, один спит. И вот так, пока война не кончилась».

— Вениамин Изосимович Селянин, участник Великой Отечественной войны.

Когда кончилась война, ехать было некуда – семьи-то нет. И Вениамин Изосимович решил еще послужить Родине. 7 лет он разминировал границы. 7 лет между жизнью и смертью.

«Я попал в 83-й отдельный сапёрный батальон. Целый день с этим щупом ищешь, чтобы не пропустить мин. Сколько я потыкал этих, сколько раз чуть не подорвался — такая работа, каждую секунду можешь подорваться.  Этих мин было — спасу нет. Вот свои мины противопехотные — они так стоят, если наступишь на неё, она, конечно, взрывается, нажатие так получается взрывателя. А мы, когда щупом поищешь, находишь, открываешь вот так. И складываешь. Потом все полностью взрывали специально. А немецкие мины были такие с усиками, тоже на усики наступишь — она вылетает на метр вперёд из стакана и взрывается, а в ней там 360 шариков или что-нибудь нарежут такого… И противотанковые мины, большие тарелки, может, видали тут показывают по телевизору, вот вроде этих».

— Вениамин Изосимович Селянин, участник Великой Отечественной войны.

Телевизор фронтовик смотрит с надеждой – ждет победных новостей с СВО. И поет. Говорит, песни помогали и на войне. Только там их пели тихо. 

«В одном прекрасном месте
На берегу реки, стоял красивый домик, 
В нем жили рыбаки.
Стоял красивый домик, 
В нем жили рыбаки…»

Анна Семенова, Евгений Левошко, Илья Самсонов — 9 канал.