«Вдали от родного дома»: 20 июня — Всемирный день беженцев

С 2014 года наш город принял немало украинцев. И те, кто бежит из-под обстрелов, и кто спасается от «могилизации», и кому ненавистен режим Зеленского, перебираются в разные города России, в том числе и в Оскол. Многим по мере сил помогает «Красный крест». С харьковчанином, буквально на днях переехавшим к нам, пообщалась Лариса Ульяненко. 

Александр, назовём его так, просил не показывать лицо. Боится за оставшихся на Украине родных. В Россию семья предпринимателя добиралась через Польшу и Беларусь. С огромным алабаем их долго не хотели пропускать. Но и оставить собаку не могли. Почти сутки провели в Шереметьево — внимание к украинцам повышенное. Приезжают ведь не только те, кто готов назвать нашу страну новой родиной. К тому, что первое время придётся непросто, Александр был готов. 

“Ну, конечно. А кому сейчас легко? Конечно. — А почему вы тогда в Россию переехали? — Как почему? Этот вопрос вообще не стоял. От слова «совсем». Это моё государство. Я к Украине никакого отношения не имею, кроме того, что я там родился. — Вы себя назвали русским. — Совершенно. Я и там этого не скрывал. — Даже два года эти не скрывали? — Нет. А смысл скрывать? Все базы данных есть. Всё очень легко можно проверить, перепроверить и пробить. У меня весь род здесь. Весь. И по матери, и по отцу. — К вам СБУ по этому поводу приходило? — Конечно. Было. Спрашивали: есть ли родственники? Говорю, да есть. И что мне сделать? — Тремя словами вы сейчас бы как Украину определили? — Её больше нет. 404 страна. Ну, то есть её, в принципе нет. Её и раньше-то по большому счёту не было. Она всю жизнь с протянутой рукой. Просто она привыкла от Советского Союза тянуть, всё что можно. Все остальные подождут, а Украине надо дать. Они не привыкли быть самостоятельными. Они хотят быть самостоятельными, они мечтают — шизофреническая прямо идея, она такая, навязанная. Но они не могут быть ею. Как ребёнка посадить за «Боинг». Он не может управлять. Он может и хотеть покататься на самолёте, но он не может физически этого сделать, потому что он ребёнок. Вот так и они. Несозревшие. Они не могут быть отдельным государством. Они не понимают ни в политике, ни в истории. Они не хотят углубляться, не хотят обучаться. — Это касается только властей или и населения тоже? — Нет. Население 100%. Они не образованы совершенно. Если пройтись по улицам, они не знают ни исторических фактов, ни дат. Нигде, ничего. Мало того, что им это и не дали. В школах это всё запрещено и всё искажено. Они до сих пор верят, что Крым какие-то древние укры выкопали ногтями. И получилось море. Ну о чём говорить дальше”?  

Сейчас семья обживается на новом месте. Жена уже устроилась на работу, сын ходит в бассейн. Первым делом купили ему футболку с буквой Z. Об этом парень мечтал давно. В Осколе мальчугану нравится. Можно говорить и делать, что хочется, гулять. Совсем не так, как в опустевшем Харькове, который живёт в страхе. Каждый боится каждого, боится доносов, СБУ, тюрьмы.  

“Как мнения разделились, примерно в каких пропорциях? — А сейчас трудно понять. Вот именно на сегодняшний день никто вам этого не скажет, потому что все замолчали. Все безумно боятся. Все замолчали и все говорят друг другу неправду. То есть те даже, которые понимают, они будут говорить, что они 100% за Украину, потому что никто не хочет, чтобы его пытали или убивали. Или их родственников. С кем-то пообщаться по душам уже не получится. 100%. Потому что все друг друга боятся”. 

А еще боятся, что будущего нет. Вода и свет пока есть, а будущего — нет. 

«Электричество есть. Хотя люди рассказывают, что мы без света там жили. Всё есть. Всё работает. Но нет перспективы для семьи. Нет перспективы для меня, как для мужчины. Нет перспективы, самое главное, для ребёнка. Он не учится. Вот это большая проблема. Онлайн — это же не учёба. Третье — всё дальше и дальше мы разошлись по идеологии. Расходимся. То есть ничего общего. Ждали, что что-то как-то станет в нормальное русло, а оно все хуже. И тенденция идёт — как самолёт в пике. Поэтому безвозвратно. 100% будем сразу получать российское гражданство”. 

По словам Александра, в России цены гораздо ниже, чем на Украине. Однако для людей, зачастую приехавших без гроша, всё равно многое проблематично. И тут никакая поддержка не лишняя. Чем может, помогает «Красный крест».  

“Выделили нашим беженцам, те, которые из Украины, гигиенические пакеты. В городе у нас их более 300. И сегодня вот 30 человек, которые получат эти наборы. Конечно, людям очень тяжело. Они получают пенсию, кто-то её ещё не получает. Поэтому стараемся, как можно, какие-то есть возможности гуманитарной помощи — продуктовые наборы, гигиена, денежные, финансовые по 6 тыс. получают на семью. Поэтому, как только есть какая-то возможность, обязательно помогаем”. 

— Любовь Бурцева, председатель старооскольского отделения «Красный крест». 

За два года многие переехавшие с Украины привыкли к Осколу, считают почти своим. 

“Я лично довольна приёмом. Получилось у нас всё. И паспорт получили, и прописаться. Прописаться — не прописаться, по крайней мере, зарегистрироваться. Помогают нам”.  

Пожалуй, самое болезненное — жильё. Большинство снимают его. Но главное, что живы. 

Лариса Ульяненко, Александр Саввин, Елизавета Ачкасова — 9 канал.