свиДЕТелИ ВОЙНЫ: Мария Романовна Чуликова

Сегодня в нашей рубрике «Свидетели войны» воспоминания Марии Романовны Чуликовой. Война застала ее семью в Ставрополье. В 43-м в хутор пришли немцы. Месяц оккупации навсегда остался в памяти.

Мария Романовна Чуликова в этом году отметила юбилей — восемьдесят лет. Родилась в апреле 1940 года в Роговатом. Через месяц многодетная семья переехала в Ставропольский край. Здесь их война и застала. Отца призвали сразу в 41-м. Воевал на Ленинградском фронте. Дошел до Венгрии. В одном из боев Роман Григорьевич Данилов был тяжело ранен и попал в плен. Но смог бежать, спрятался на крыше сарая. Жизнь советскому солдату спасла венгерка.

Как уж они там разговаривали, я не знаю, но отец был грамотный человек, он немножко уже и немецкий…а венгры разговаривали тоже как немцы…вот. Она говорит: «Подождите, сейчас еще одна волна немцев пройдет и тогда вы можете уйти». Ну, он думает «сейчас сдаст меня и все». Но попала хорошая женщина. Она ему дает адрес и говорит: «Через реку. Тут трасса идет. Немцы идут постоянно». А через реку там ее родители живут. И вот она ему бумажку какую-то дала, записочку и вот он к ним перебрался. Это было в ноябре. Холодная вода, говорит, тяжело. Он переплыл, речка может небольшая там была. И они его чуть-чуть подлечили. И он потом пошел ночами-ночами и дошел до своих.

— Мария Романовна Чуликова

Пока отец воевал, в их хутор, где осталась жена и четверо детей, пришли немцы. Месяц в оккупации Мария Романовна помнит хорошо, хотя и было ей тогда всего четыре года.

У нас 60 дворов в хуторе было, поселились во всех. Вот у нас трое было немцев. Прям у нас жили в доме нашем. Подчистую порезали весь скот, порезали кур, лошадей, порезали волов. Вот у нас что было в колхозе нашем, они видно были вот заготовители что ли продовольствия.

— Мария Романовна Чуликова

Помнит и то, как немцы заставляли односельчан рыть окопы.

Чтоб на работу не идти, моя сестра в кипяченое молоко, и она вот руку вот так вот в молоко. И один из тех, который у нас стоял, ее предупредил, если ты еще вот такое вот сделаешь… А у нее такие огрубевшие руки были, что она только покраснела, в кипящее молоко руку, а она покраснела рука, и она потом солью ее, чтобы раны были, чтобы ей на работу не идти. А он сказал забинтуй, и иди работай.

— Мария Романовна Чуликова

Каждую ночь немцы запирали жителей в подвалах домов. Однажды это спасло жизни селян. Ночью к хутору подошел отряд советских солдат. Завязался жестокий бой.

Нас закрыли в подвале, как всегда, и ночью началась канонада. Бой… Эти немцы окопы себе нарыли под горой, а наши с лощины шли. А эти косили из-под горы наших. И вот длился бой почти всю ночь. А потом тишина. Утром мы встаем — жуть. Никого нету. Наших нету. Никого нету. Полная тишина. Оставили нам только убитых. Мне запомнилось маленькой… Вот так вот навзничь и руки в стороны… все лежали вверх лицом.

— Мария Романовна Чуликова

Погибших красноармейцев хоронили всем селом. Немцев оставили в окопах. После зажили тихо и спокойно. Но очень голодно.

Нас выручало, что мы жили на Кавказе. Там зима короткая, а теплых дней много. И там на подножном корме. Ели репу, ели всякие там травы. Что растет, что движется — все мы ели. И воробьев брат стрелял из рогатки. Приносил. Супчик сварит мать. Трудное время было.

— Мария Романовна Чуликова

Недостаток питания отразился на здоровье Марии Романовны.

Я пошла в школу в 9 лет. Потому что я была очень маленькая. Вот посредине (показывает фото). Вот она. Маленькая, худенькая, хиленькая такая. Питалась, наверное, до 5 лет грудью матери.

— Мария Романовна Чуликова

Отец долго восстанавливался в госпиталях после ранения в область сердца. Домой вернулся в 46-м. Началась мирная полная труда жизнь. На малую родину в Роговатое семья вернулась в 1955 году. Война украла у Марии Романовны детство. Она же всю свою жизнь посвятила детям — работала в детском саду, вырастила троих сыновей. Война закалила характер, научила идти вперед, несмотря на трудности и несчастья, радоваться жизни и мирному небу над головой.